КНЯЗЬ ЧЕРНИГОВСКИЙ

 

Виктор Будаков

 

 

Михаил Черниговский в Орду

Не за чином ехал, не за счастьем:

Коль над Русью чёрное ненастье,

Не найти счастливую звезду!

 

Михаил Черниговский в Орде

Не упал покорно на колени.

В сече ярой, в кротком ли моленье –

Где-то силы укрепил он, где?

 

Михаил Черниговский Орды

Чувствовал горячее дыханье.

Как стоял без страха перед ханом,

Знал уже – не отвести беды!

 

Михаил Черниговский Ордой

Не был сломлен, дух многовеликий.

Он ушёл без злобы и без крика –

К Богу отошёл, уже святой.

1994

 

БРОНЗОВЫЙ БОГДАН

 

Богдан Хмельницкий! Вьётся хмель.

И Богом данная отчизна

Не слышит жаворонка трель,

Но правит яростные тризны.

И не страшатся грозных сеч

Поля, охваченные бранью, –

Коль у Богдана тяжкий меч,

Владычной вынесенный дланью…

 

Но меч давно в архивы сдан,

И правды нет в кровавом споре!

Недвижен бронзовый Богдан

У стен Софийского собора.

И разве только в час ночной,

Когда там тихо и безлюдно,

Тряхнёт нежданно булавой,

Вздохнёт и горестно, и трудно.

1994

 

ВИШНЯ МАЙСКАЯ В БЕЛОМ ПЛАТКЕ…

 

Украина вишнёвым цветеньем бела…

Но, случалось, темнел белый плат Украины:

Украина в пожарищах-пеплах была,

Ту годину печально прозвали Руиной.

 

Украина – Руина… как больно звучит,

Словно вороги-враны терзают Руину,

Как Руина безмолвно и горько кричит,

Словно матерь по сыну, убиваясь по сыну!

 

То чернеют века. То светлеют века.

Вишня майская в белом платке бiля хаты.

За околицей песнь кобзаря-старика

Про несчастных, страдающих – в чём виноватых?

 

Как, бывало, пуржит хуртовина-пурга

Над полями, лугами тревожно твоими,

Словно хочет сокрыть не поля и луга,

Но само твоё звучное чистое имя.

 

Всё, что было с тобой, – необрывная нить,

Но не только лишь вечные беды и раны.

И живому – Добра никогда не творить,

Если злиться и думать про ворога-врана.

 

Прометут хуртовины над щедрой землёй,

Пронесутся ли ветры по стогнам и вербам –

Обернёшь, Украина, ты песней незлой:

Молодая любовь и старинная верность.

(Всеземная любовь, всеславянская верность).

1994

 

ЗА СТОЛЕТЬЕМ – СТОЛЕТЬЕ

 

Шлях Изюмский, Муравский, Ромодановский то ж…

Сколько их? И веками ты по пыльным бредёшь.

 

Что? Захвачен в набеге – в поле отчем, родном?

Что? Повержен у дома, и повержен твой дом?

 

И уводят, куда же? Чужина велика:

За продажей – продажа, за рекою – река.

 

Нет, не схвачен в набеге  и, однако, бредёшь, –

Шлях Изюмский, Муравский, Ромодановский то ж…

 

Шляхи, сакмы, дороги… все – твои. Не сойти!

Не находят – теряют на житейском пути.

 

За столетьем – столетье. То жара, то дожди.

И кому бы сказал ты: “Возвращусь. Подожди!”?

 

Шлях Изюмский, Муравский, Ромодановский то ж…

Ныне – что ты увидишь? Ныне – что ты поймёшь?

1994

 

 

ГДЕ  ТА ВОЛЯ?

 

Там, где волны Острогощи…

К.Рылеев

 

И поле-степь что воля,

и луг, и роща,

Жила казачья доля

у Острогощи.

Сливалась Острогоща

с Сосною Тихой,

Текли и дни, и нощи

без горя-лиха?

Казак коня поил ли,

купались дети,

И свод над краем милым

был чист и светел.

Но волны Острогощи

не плещут боле,

И редкий кто возропщет,

мол, где та воля?

Казачий край привольный

ужели тесен,

И с песенных застолий

уходят песни?

 

Лишь луговые травы

шумят, как прежде –

О чём? О давней славе?

Или надежде?

1995

 

 ПИР ПЕТРА И МАЗЕПЫ

 

Луг, желтеющий, как воск.

Что княжна – чиста река.

Петр. Мазепа. Острогожск.

И Полтава – далека.

 

К чести встреча у господ?

Иль – к чему владыкам честь?

Разойдутся. Правый тот,

У кого солдаты есть?

 

Но пока к стопам царя

Гетман щит кладёт на мир,

С ним златую цепь даря…

И гудит бурливый пир.

 

Пусть лукавствуют вожди,

Пусть гуляют господа!

Были б хлебными дожди,

Были б мирными года.

 

К ниве склонится казак

И уже – крестьянин он.

Мир вам, чистый хлебный злак,

Колокольный чистый звон.

1993

 

ФИЛОСОФ НА ПАСЕКЕ

 

Не ищи счастья за морем, не проси его

у человека, не странствуй по планетам,

не волочись по дворцам, не ползай на шаре

земном, не броди по Иерусалимам. Воздух

и солнце всегда с тобой.

Г.Сковорода

 

Сковорода на пасеке живёт.

И ласковое солнышко печёт.

И милой Слобожанщины почёт

Рекой неторопливою течёт.

 

На пасеке живёт Сковорода,

В лесу, глухом на многие года,

Поит его криница-ключ-вода,

Сияет ему вышняя звезда!

 

Вершится дней земных круговорот.

Летают пчёлы. Роет корни крот.

Живое, час настанет, отомрёт,

И будет так, но и – наоборот.

 

Отшельником лесным Сковорода

Живёт, и не спешит он никуда,

Поскольку с ним – и почва, и звезда,

А их Творец – и всюду, и всегда!

1994